Приложения к «Истории Галадриэли и Келеборна»

Приложение A
Лесные эльфы и их язык

Согласно «Сильмариллиону» (гл. 10), некоторые нандор, телери, отказавшиеся от Похода эльдар и оставшиеся на восточной стороне Мглистых гор, «много веков прожили в лесах Долины Великой реки» (в то время как другие спустились к ее устью, а третьи пришли в Эриадор — от последних произошли Зеленые эльфы Оссирианда).

В одной из поздних работ, где идет речь об этимологии имен «Галадриэль », «Ке-леборн» и «Лориэн», сказано, что Лесные эльфы Лихолесья и Лориэна были потомками телери, оставшихся в Долине Андуина:

Лесные эльфы (таварвайт) были по происхождению телери, а значит, отдаленной родней синдар, хотя отделились от них еще раньше, чем телери Валинора. Они были потомками тех телери, что во время Великого Похода устрашились Мглистых гор и остались жить в Долине Андуина, не достигнув ни Моря, ни даже границ Белерианда. Они были близкими родичами нандор Оссирианда (или, иначе, Зеленых эльфов), но те в конце концов перешли за горы в Белерианд.

Лесные эльфы жили скрытно и незаметно в лесных чащобах у подножия Мглистых гор и со временем разделились на малочисленные и разрозненные племена, мало чем отличавшиеся от авари;

но они не забывали, что изначально принадлежали к числу эльдар, к Третьему Клану, и приветливо встречали нолдор, а тем более синдар, которые [как в начале Второй эпохи] не ушли за Море, а отправились на восток. Под предводительством синдар Лесные эльфы снова стали объединяться и создавать государства, и мудрость их росла. Трандуиль, отец Леголаса из отряда Девяти Хранителей, был синда, и если не во всем королевстве, то в доме короля говорили по-синдарски.

В Лориэне многие жители были по происхождению синдар или нолдор, бежавшими из разоренного Эрегиона (см. стр. 243); поэтому там синдарский язык стал общеупотребительным. Лориэнский вариант синдарина отличался от белериандского: Фродо в «Братстве Кольца», II, 6 говорит, что речь Лесного народа была непохожа на ту, что он слышал на западе; но чем именно они различались, теперь, конечно, неизвестно. Вероятно, разница состояла только в том, что мы сейчас назвали бы «акцентом» — в многочисленных особенностях произношения гласных и различиях интонаций, способных сбить с толку того, кто, подобно Фродо, был не слишком хорошо знаком с более чистым синдарином. Возможно также, что в их языке встречалось множество местных слов и других черт, возникших, в основном, под влиянием субстрата языка Лесных эльфов. Лориэн в течение долгого времени был очень изолирован от внешнего мира. Конечно, многие древние имена, такие, как «Амрот» и «Нимродель», не могут быть полностью объяснены с помощью синдарского языка, хотя и являются синдарскими по форме. «Карас», по-видимому, старое слово, означающее «крепость, окруженная рвом», и в синдарине его нет. Слово «Лориэн», вероятно, возникло в результате изменения более древнего и ныне забытого названия [хотя ранее утверждалось, что нандорское название было «Лоринанд»].

Ср. с этими замечаниями приложение F (I) к ВК, примечание в разделе «Об эльфах» (имеется только в исправленном издании).

Еще одно общее замечание о Лесных эльфах содержится в лингвистико-историческом эссе, относящемся к тому же позднему периоду, что и предыдущая работа:

Хотя к тому времени, когда Лесные эльфы вновь повстречались со своими сородичами после долгой разлуки, их наречия настолько разошлись с синдарином, что Лесные эльфы и синдар с трудом понимали друг друга, все же нетрудно было определить, что наречия Лесных эльфов родственны эльдарским языкам. Ученые, особенно нолдор, очень интересовались cходствами и различиями Лесных наречий со своим собственным языком, но, несмотря на это, о языке Лесных эльфов теперь известно очень мало. У Лесных эльфов не было своей письменности, а те, кто учился этому искусству у синдар, старались, как умели, писать по-синдарски. К концу Третьей эпохи языки Лесных эльфов, по-видимому, уже вышли из употребления, — по крайней мере, в тех двух областях, которые принимали участие в войне Кольца (т.е. в Лориэне и в королевстве Трандуиля в северном Лихолесье). В записях сохранилось лишь несколько слов из этих языков, не считая имен и названий.

Приложение B
Синдарские князья Лесных эльфов

Во введении к «Повести лет» Второй эпохи (приложение B к ВК) сказано, что «до того, как был построен Барад-дур, многие синдар ушли на восток, и некоторые из них основали в дальних лесах королевства. Подданными этих королевств были, в основном, Лесные эльфы. Одним из таких королевств было государство Трандуиля на севере Великого Зеленолесья».

Из поздних филологических работ отца можно почерпнуть дополнительные сведения об этих синдарских правителях Лесных эльфов. Так, в одной из работ сказано, что

до прихода гномов, изгнанных из Мории, и появления дракона власть Трандуиля распространялась и на те леса, что росли вокруг Одинокой горы и вдоль западного берега Долгого озера. Подданные королевства Трандуиля пришли туда с юга и были сородичами и бывшими соседями лориэнских эльфов: они жили в Великом Зеленолесье к востоку от Андуина. Во Вторую эпоху их король Орофер [отец Трандуиля, отца Леголаса] переселился на север, за Ирисную низину, чтобы не иметь дела с гномами Мории, которая к тому времени стала величайшим из гномьих царств, известных в истории; кроме того, в Лориэне поселились Келеборн и Галадриэль, и Ороферу новые соседи не понравились. Но в те времена земли между Зеленолесьем и Горами все еще были сравнительно безопасны, и связь между народом Орофера и их сородичами за Рекой не прерывалась до самой войны Последнего Союза.

Несмотря на то, что Лесные эльфы старались как можно меньше вмешиваться в дела нолдор и синдар, а также всех прочих народов, будь то гномы, люди или орки, Орофер все же был достаточно мудр, чтобы понимать, что, пока Саурон не повержен, мира не будет. Поэтому он собрал большую армию (ибо народ его к тому времени стал весьма многочисленным) и, объединившись с меньшей армией Малгалада из Лориэна, повел войско Лесных эльфов в битву. Лесные эльфы были стойки и доблестны, но плохо вооружены по сравнению с западными эльдар; кроме того, они были независимы и не хотели подчиняться приказам главнокомандующего Гиль-галада. Поэтому они понесли большие потери, чем того требовала война, даже такая кровавая. Малгалад и больше половины его воинов погибли в битве на Дагорладе: их отрезали от основного войска и загнали в Мертвецкие болота. Орофер пал при первом штурме Мордора: он бросился вперед во главе своих самых могучих воинов прежде, чем Гиль-галад подал сигнал к атаке. Трандуиль, сын Орофера, остался жив, но когда война окончилась и Саурон (как все думали) был убит, Трандуиль увел домой едва ли треть того войска, что отправилось на войну.

Малгалад из Лориэна нигде более не появляется, и здесь не сказано, что он был отцом Амрота. Но, с другой стороны, об Амдире, отце Амрота, дважды говорится (см. выше), что он погиб в битве на Дагорладе. Так что, похоже, Малгалад и Амдир — это одно и то же лицо; какое имя было окончательным, я не знаю. Текст продолжается:

Затем последовали долгие годы мира, и народ Лесных эльфов снова стал многочисленным; но беспокойство и тревога не оставляли их: эльфы предчувствовали перемены в мире, что несла с собой Третья эпоха. Людей становилось все больше, и мощь их росла. Владения нуменорских королей Гондора достигали границ Лориэна и Зеленолесья. Вольные Люди Севера (эльфы называли их так потому, что этот народ не признавал власти дунедайн и, по большей части, не склонялся и перед Сауроном и его прислужниками) расселялись к югу: в основном к востоку от Зеленолесья, но некоторые селились по опушкам леса и на равнинах Долин Андуина. А с дальнего Востока приходили вести пострашнее: Дикари опять зашевелились. Прежде они служили и поклонялись Саурону, и теперь, избавившись от его владычества, не избавились от зла и тьмы, что посеял он в их душах. Дикари непрерывно воевали друг с другом, и некоторые племена, спасаясь от войн, бежали на запад. Дикари питали в сердце ненависть ко всем народам Запада, видя в них лишь врагов, которых надо убивать и грабить. Но душу Трандуиля тяготила еще более мрачная тень. Он видел ужасы Мордора и не мог их забыть. Стоило ему взглянуть на юг, и воспоминание о них затмевало ему Солнце; он знал, что ныне Мордор разбит и опустошен, и короли людей стерегут его, но страх подсказывал Трандуилю, что Черный край еще не до конца побежден и когда-нибудь поднимется вновь.

В другом отрывке, написанном в то же время, что и предыдущий, сказано, что, когда прошло первое тысячелетие Третьей эпохи и на Великое Зеленолесье пала Тень, лесные эльфы Трандуиля

отступали перед ней по мере того, как она расползалась к северу, пока, наконец, под властью Трандуиля не осталась лишь северо-восточная часть леса. Там он устроил себе подземную крепость-дворец. Орофер был синда по происхождению и, несомненно, его сын Трандуиль следовал примеру короля Тингола Дориатского. Хотя, конечно, его дворец был не чета Менегроту: Трандуиль сильно уступал Тинголу и богатством, и искусностью, да и гномы ему не помогали; и Лесной народ был диким и невежественным по сравнению с эльфами Дориата. Орофер пришел туда лишь с малой горсткой синдар, да и те вскоре смешались с Лесными эльфами: они переняли язык Лесных эльфов и переменили свои имена на лесные по форме и по смыслу. Они поступили так намеренно: синдар Трандуиля (как и другие, подобные им бродяги, о которых в легендах почти не упоминается) ушли из Дориата после его гибели и не желали ни покинуть Средиземье, ни жить вместе с другими синдар Белерианда, потому что теми правили изгнанники-нолдор, а народ Дориата особой любви к нолдор не питал. Эти синдар хотели на самом деле стать частью Лесного народа и вернуться, как они говорили, к простой жизни, какой жили эльфы до того, как их смутил призыв валар.

По-моему, нигде не объясняется, как связать то, что, как здесь утверждается, синдарские правители Лесных эльфов Лихолесья переняли Лесное наречие, с утверждением выше, что к концу Третьей эпохи Лесное наречие в королевстве Трандуиля из употребления вышло.

См. к этому примечание к «Поражению в Ирисной низине».

Приложение C
Границы Лориэна

В приложении A (I, iv) к ВК сказано, что королевство Гондор во времена своего наивысшего могущества при короле Хьярмендакиле I (1015-1149 годы Третьей эпохи) простиралось на север «до Келебранта и южных окраин Лихолесья». Отец не раз говорил, что это ошибка: следует читать «до Поля Келебранта». Согласно его поздней работе о взаимоотношениях языков Средиземья,

река Келебрант (Серебрянка) находилась в границах Лориэна, и настоящей северной границей Гондора (к западу от Андуина) была река Светлимка. Луга между Серебрянкой, Светлимкой и лесами Лориэна к югу от Серебрянки (первоначально гораздо более обширными) назывались в Лориэне Парт-Келебрант (т.е. «поле, или луг, Серебрянки») и считались частью Лориэна, хотя эльфы жили только в лесах. Позднее гондорцы построили мост в верховьях Светлимки и часто занимали узкую полоску земли между нижним течением Светлимки и Андуином, потому что рассматривали это место как часть своих восточных рубежей: в больших излучинах Андуина (на равнинах между Лориэном и ущельем Эмин-Муиля) было много перекатов и широких отмелей, где отважный и хорошо снаряженный неприятель легко мог переправиться на плотах или навести плавучий мост, особенно в двух западных излучинах, которые назывались Северная и Южная отмели. Именно эта область и звалась в Гондоре Парт-Келебрант; отсюда и пошло употребление этого названия для обозначения древней северной границы. Во времена войны Кольца, когда все земли к северу от Белых гор вплоть до Светлимки (кроме Анориэна) были частью Роханского королевства, название Парт-Келебрант употреблялось лишь применительно к великой битве, в которой Эорл Юный разгромил врагов, вторгшихся в Гондор.

В другой работе отец отмечал, что в то время, как на востоке и на западе Лориэн был ограничен Андуином и горами (он не говорит, что королевство включало в себя земли за Андуином), его северные и южные границы не были четко определены.

Издревле галадрим считали своими леса вплоть до водопада Серебрянки, где купался Фродо; к югу Лориэн простирался далеко за Серебрянку. Там росли менее густые леса, смыкавшиеся с Фангорном. Но сердцем королевства всегда был угол между Серебрянкой и Андуином, где находился Карас-Галадон. Границы между Лориэном и Фангорном были расплывчатыми, но ни энты, ни галадрим никогда их не нарушали. Легенда гласит, что когда-то, давным-давно, Фангорн встретился с королем галадрим и сказал ему:

— Я знаю свои земли, ты знаешь свои; не будем досаждать друг другу. Но если кто-нибудь из эльфов захочет побродить по нашим лесам — милости просим; не пугайтесь и вы, если встретите энта в своих краях.

Однако прошло много лет, прежде чем эльфам или энтам довелось ступить на земли соседей.

Приложение D
Гавань Лонд-Даэр

В тексте «О Галадриэли и Келеборне» сказано, что во время войны с Сауроном в Эриадоре в конце семнадцатого века Второй эпохи нуменорский флотоводец Кирьятур высадил большое войско в устье Гватло (Сероструя), где находилась «небольшая нуменорская гавань». По-видимому, это первое упоминание об этой гавани, о которой много говорится в более поздних работах.

Наиболее подробный рассказ о ней содержится в филологическом эссе о названиях рек, которое я уже цитировал в связи с легендой об Амроте и Нимродели. О названии Гватло в этом эссе говорится:

Название «Гватло» переводится как «Сероструй», но по-синдарски gwath означает «тень», сумерки, какие бывают в тумане, или в пасмурный день, или в глубоком ущелье. На первый взгляд, такое название не соответствует данной местности. Земли, через которые протекала Гватло, разделявшая их на области, именуемые нуменорцами Минхириат («Междуречье» Барандуина и Гватло) и Энедвайт («срединный народ»), были по большей части равнинными, и никаких гор и ущелий там не имелось. Местность, где сливались Гландуин и Митейтель [Седой Исток], была ровная, течение там было медленное, и кое-где река разливалась болотом¹. Правда, в нескольких сотнях миль ниже Тарбада перепад высоты делался больше, но течение Гватло все равно оставалось медленным, и суда мелкой осадки под парусом или на веслах легко доходили до самого Тарбада.

Объяснение названия «Гватло» нужно искать в истории. Во времена войны Кольца в тех местах кое-где еще оставались леса, особенно в Минхириате и на юге Энедвайта; но большая часть тех равнин была покрыта лугами. Со времен Великого мора в 1636 году Третьей эпохи Минхириат почти полностью обезлюдел, хотя в лесах еще жили охотничьи племена, скрытные и немногочисленные. Остатки дунлендингов Энедвайта жили на востоке, в предгорьях Мглистых гор; между устьями Гватло и Ангрена (Изена) жил довольно многочисленный, но дикий народ рыбаков.

Но в былые времена, когда нуменорцы впервые пришли в те края, все было совсем по-другому. В Минхириате и Энедвайте росли обширные, почти сплошные леса, их не было только в центральной части равнины, на Великих болотах. Леса начали исчезать в результате деятельности Тар-Алдариона, короля-морехода, который подружился с Гиль-галадом и заключил с ним союз. Алдарион очень нуждался в древесине: он хотел сделать Нуменор великой морской державой; но когда он принялся валить леса в Нуменоре, это вызвало там большое недовольство. Приплыв к берегам Средиземья, Алдарион был поражен его бескрайними лесами. Он решил построить в устье Гватло гавань, которая принадлежала бы только нуменорцам (Гондора, само собой, еще не существовало). И Алдарион начал там большое строительство, которое продолжилось и даже расширилось после его смерти. Этот опорный пункт в Эриадоре сыграл позже важную роль в войне с Сауроном (1693-1701 годы Второй эпохи); но первоначально он был задуман как склад древесины и кораблестроительная верфь. Местные жители были весьма многочисленны и воинственны, но они жили в лесах разрозненными общинами, не имея общего вождя. Нуменорцев они опасались, но не враждовали с ними — до тех пор, пока порубки не приняли угрожающих размеров. Тогда местные жители стали при любой возможности устраивать нуменорцам засады, и нуменорцы начали относиться к ним как к врагам и принялись безжалостно вырубать леса, забыв о бережливости и не заботясь о восстановлении. Леса вырубались прежде всего по берегам Гватло, и древесину сплавляли по реке к гавани (Лонд-Даэр); но позднее нуменорцы проложили в лесах дороги к северу и к югу от Гватло, и оставшиеся местные жители бежали из Минхириата в дремучие леса мыса Эрин-Ворн, расположенного к югу от устья Барандуина; переправиться через Барандуин они бы не решились, даже если бы могли, потому что боялись эльфов. Из Энедвайта люди перебрались в горы на востоке, там, где позднее находился Дунланд; они не осмелились перейти Изен и поселиться на большом полуострове между Изеном и Лефнуи, образующем северный берег залива Бельфалас [Рас-Мортиль или Андраст; см. прим. выше] из-за «бесов»... [продолжение этого отрывка см. в главе «Друэдайн»].

Нуменорцы произвели неизмеримые опустошения. В течение многих лет эти леса были главным источником древесины, — не только для верфей в Лонд-Даэре и в других местах, но и для самого Нуменора. Бесчисленные корабли, нагруженные лесом, отправлялись на запад за море. Во время войны в Эриадоре эти земли подверглись еще большим опустошениям: изгнанные местные жители радовались возвращению Саурона и надеялись, что он прогонит Морской народ. Саурон знал, как важны для его врагов Большая гавань и верфи, и использовал местных жителей, ненавидевших нуменорцев, как шпионов и проводников. У него не хватило бы сил взять приступом крепости в Гавани и по берегам Гватло, но мелкие отряды Саурона наносили большой ущерб, поджигая леса и склады древесины.

Когда Саурон был наконец разгромлен и бежал из Эриадора на восток, большая часть древних лесов оказалась уничтожена. Берега Гватло превратились в обширную пустыню, голую и невозделанную. Но в те дни, когда отважные путешественники с корабля Тар-Алдариона, поднявшиеся на шлюпках вверх по реке, дали ей имя, этот край был совсем другим. Оставив позади соленые ветра морских берегов, путешественники попадали в дремучий лес. Хотя река была широкой, гигантские деревья, нависавшие над ней, почти закрывали небо, и лодки бесшумно скользили в полумраке, углубляясь в неведомую страну. Поэтому сперва мореходы назвали эту реку «Тенистая река», Gwath-hir , «Гватхир». Позднее они поднялись к северу, туда, где начинались большие болота (тогда у нуменорцев еще не было ни сил, ни средств для осушения болот и строительства дамб. Этим они занялись позднее, и возвели на осушенных землях большой порт на том месте, где во времена Двух королевств стоял Тарбад; но вначале в этом не было необходимости). Болота нуменорцы называли синдарским словом lo (раннее loga [от корня log- со значением «мокрый, влажный, топкий»]); и поначалу они думали, что лесная река вытекает из этих болот, так как Митейтель с его притоком Бруиненом [Гремучей] и полноводный Гландуин, сбегавшие с северных гор, были им еще не известны. Поэтому название «Гватхир» изменили на «Гватло», «тенистая река, вытекающая из болот».

Гватло — одно из немногих географических названий Средиземья, которые были известны не только мореходам, но и всем остальным нуменорцам. Оно было переведено на адунаик: на этом языке река Гватло называлась «Агатуруш».

Об истории Лонд-Даэра и Тарбада говорится в том же эссе в связи с названием «Гландуин»:

«Гландуин» значит «пограничная река». Это название река получила во Вторую эпоху, так как была южной границей Эрегиона, за которой жили до-нуменорские, в основном враждебные племена, такие, как предки дунлендингов. Позднее эта река, вместе с рекой Гватло, которая возникала из слияния Гландуина с Митейтелем, стала южной границей Северного королевства. Земли южнее Гландуина, между Гватло и Изеном (Сир-Ангрен), назывались Энедвайт («срединный народ»); они не принадлежали ни Северному, ни Южному королевству, и постоянных поселений людей нуменорского происхождения там не было. Но через эти земли от Тарбада к Изенским бродам (Этрайд-Энгрин) шел Великий Северно-Южный тракт, главный путь, соединявший Два королевства (не считая морского). До того, как Северное королевство пришло в упадок, а на Гондор начали сыпаться бедствия, то есть до Великого мора 1636 года Третьей эпохи, оба королевства осваивали эту область и вместе построили и содержали в порядке Тарбадский мост и гати по обе стороны Гватло и Митейтеля. По этим гатям шли дороги через болотистые равнины Минхириата и Энедвайта². Вплоть до семнадцатого столетия Третьей эпохи там стоял значительный гарнизон из солдат, матросов и строителей. Но после Великого мора эта область быстро пришла в упадок и задолго до времен ВК снова стала диким краем болот и пустошей. Когда Боромир пробирался из Гондора в Ривенделл — роман не дает представления о том, какое мужество и выносливость требовались для подобного путешествия, — от Северно-Южного тракта оставались лишь полуразрушенные гати, по которым (с опасностью для жизни) можно было добраться до Тарбада, где путника встречали только руины на насыпях, готовых сравняться с землей, да опасная переправа — обломки разрушенного моста. Переправиться там позволяло лишь то, что река в том месте была медленной и мелкой, хотя и широкой.

Если название «Гландуин» и помнили, то лишь в Ривенделле; но так называли только верховья реки, где она текла быстро; выбежав на равнину, она терялась в болотах: это была сеть топей, мелких озер и островков, где жили лишь бесчисленные стаи лебедей и других водоплавающих птиц. Если эта часть реки и имела название, то только на языке дунлендингов. В «Возвращении короля» эта часть Гландуина называется Лебединой рекой, потому что она протекала через Лебедянь (Нин-ин-Эйльф, «лебединые топи»)³.

Отец намеревался включить в исправленную карту к ВК «Гландуин» как название верховий реки и обозначить болота «Нин-ин-Эйльф» (или «Лебедянь»). Но его неправильно поняли: на карте Паулины Бэйнс низовья Гландуина названы «р. Лебедянь», а на карте к роману эти названия вообще относятся к другой реке, как уже говорилось выше.

Можно также отметить, что в «Братстве Кольца», II, 3 Тарбад назван «разрушенным городом», и что Боромир в Лотлориэне говорил, что потерял коня в Тарбаде, на переправе через Сероструй (там же, II, 8). В «Повести лет» сказано, что Тарбад был разрушен и оставлен в 2912 году Третьей эпохи, когда Минхириат и Энедвайт разорили большие наводнения.

Итак, мы видим, что представление о нуменорской гавани в устье Гватло сильно изменилось со времени создания «О Галадриэли и Келеборне», и «небольшая нуменорская гавань» превратилась в Лонд-Даэр, Большую гавань. Конечно, это та же самая гавань, которая в «Алдарионе и Эрендис» называется Виньялонде, Новая гавань, хотя в данном тексте это название не встречается. В «Алдарионе и Эрендис» сказано, что работы, которые Алдарион возобновил в Виньялонде, когда стал королем, «так и не были завершены». Вероятнее всего, это означает только, что ему не удалось их завершить: дальнейшая история Лонд-Даэра предполагает, что гавань была наконец восстановлена и защищена укреплениями с моря; в том же месте в «Алдарионе и Эрендис» говорится, что Алдарион «заложил основу для свершений Тар-Минастира, достигнутых многие годы спустя, во время первой войны с Сауроном, и, если бы не возведенные Алдарионом укрепления, флотилии Нуменора не смогли бы высадить войско в нужное время в нужном месте — как то и предвидел Алдарион».

В работе о названии «Гландуин» сказано, что этот порт назывался «Лонд-Даэр-Энед», «Большая Срединная гавань», так как располагался между гаванями Линдона на севере и Пеларгиром на Андуине. Очевидно, это название относится к более поздним временам, чем участие нуменорцев в войне с Сауроном в Эриадоре: согласно «Повести лет», Пеларгир, главный порт Верных нуменорцев, был построен только в 2350 году Второй эпохи.

Приложение E
Имена Келеборна и Галадриэли

В эссе об обычаях имянаречения у валинорских эльфов сказано, что в детстве ребенок получал два «данных имени» ( esse , мн.ч. essi ); первое давалось отцом при рождении; оно обычно было схоже с именем отца по форме или по значению; часто это бывало то же имя, что и у отца, а когда ребенок вырастал, к этому имени иногда добавлялась какая-нибудь частица, чтобы избежать путаницы. Второе имя давала мать, иногда вскоре после рождения, а иногда много позже; материнские имена считались очень важными, ибо матери в народе эльдар предвидели характер и способности детей, а многие из них обладали еще и пророческим даром. Кроме того, многие эльфы получали (не обязательно от родичей) epesse , «добавочное имя» — прозвище, которое давалось чаще всего в знак любви и уважения. Часто именно эпессе героя сохранялось в песнях и преданиях (так, например, было с Эрейнионом, прозванным Гиль-галадом).

Таким эпессе было и имя «Алатариэль» (о его этимологии см. приложение к «Сильмариллиону », статья кал- ); согласно поздней версии истории любви Келебор-на и Галадриэли, Келеборн дал ей это прозвище в Амане, и в Средиземье она предпочитала это прозвище (в его синдарском варианте, «Галадриэль») «отцовскому имени» Артанис и «материнскому имени» Нэрвен.

Разумеется, имя «Тэлепорно», принадлежащее языку Высших эльфов, а не синдарину, Келеборн носит только в поздней версии. Там сказано, что это имя было телерским по форме: исконный корень эльфийского слова, обозначающего серебро, был kyelep- , в синдарине он перешел в сeleb , в телерине — в telep- , telpe , а в квенье — в tyelep- , tyelpe . Но и в квенье под влиянием телерского распространилась форма telpe , ибо телери ценили серебро выше золота, и их искусству среброкузнецов завидовали даже нолдор. Поэтому и Белое Древо Валинора чаще называли не Тельперион, а Тэльперион. («Алатариэль» — тоже телерское слово; на квенье оно звучало бы «Алтариэль»).

Когда имя «Келеборн» появилось впервые, оно означало «Серебряное древо»; так называлось и Древо на Тол-Эрессеа («Сильмариллион», гл. 5). У всех близких родичей Келеборна были «древесные» имена: его отца звали Галадон, брата — Галатиль, а племянницу — Нимлот (так же звалось и Белое Древо Нуменора). Однако в более поздних работах отец отказался от значения «Серебряное древо»: второй элемент имени «Келеборн» связан не с существительным orne — «дерево», а с древним прилагательным orna — «высокий, вздымающийся», от которого происходит это существительное. (Слово orne первоначально обозначало только стройные и более тонкие деревья, такие как березы, а более могучие и раскидистые, вроде дуба или бука, назывались на древнем языке galada , «могучее растение»; но это различие не всегда соблюдалось даже в квенье, а в синдарине оно исчезло вовсе, и все деревья стали называться galadh , а orn вышло из употребления, оставшись только в стихах и песнях, а также во многих именах эльфов, людей и деревьев). О том, что Келеборн был высокого роста, говорится в примечании к рассказу о нуменорских мерах длины, см. ниже.

Существует ошибочное мнение, что имя «Галадриэль» происходит от слова galadh . Отец писал:

Когда Келеборн и Галадриэль стали владыками лориэнских эльфов (а большинство из них были по происхождению Лесными эльфами и называли себя галадрим), имя «Галадриэль» стали тоже связывать с деревьями, отчасти еще и потому, что в имени ее мужа был корень со значением «дерево». Поэтому за пределами Лориэна, там, где воспоминания о древности потускнели и история Галадриэли подзабылась, ее имя часто произносили как Galadhriel . Но не в самом Лориэне.

Попутно можно заметить, что имя лориэнских эльфов («галадрим») на самом деле пишется Galadhrim , а название их города («Карас-Галадон») — Caras Galadhon . Отец первоначально заменил в эльфийских именах звонкий th (как в современном английском «then») на d , поскольку (как он сам писал), написание dh непривычно для глаза англичан и выглядит коряво. Позднее он передумал, но написания Galadrim и Caras Galadon так и остались неисправленными (в более поздних изданиях соответствующие изменения внесены). В приложении к «Сильмариллиону», в статье алда , эти названия написаны неправильно⁴.

1 Гландуин («пограничная река») сбегал с Мглистых гор к югу от Мории и впадал в Митейтель выше Тарбада. На первоначальной карте к ВК это название не обозначено (в книге оно появляется только один раз, в приложении A (I, iii). По-видимому, в 1969 г . отец сообщил мисс Паулине Бэйнс еще несколько названий, которые следовало обозначить на ее цветной карте Средиземья: «Эделлонд» (о нем говорится выше), «Андраст», «Друвайт-Йаур»— «Старые земли бесов»,— «Лонд-Даэр» (развалины), «Эрин-Ворн», «р. Адорн», «Лебедянь» и «р. Гландуин». Последние три названия были затем нанесены и на карту, прилагавшуюся к книге, но почему, я так и не выяснил; «р. Адорн» находится на своем месте, но названия «Лебедянь» и «р. Гландин» [sic] ошибочно поставлены у верховий Изена. О правильном употреблении названий «Гландуин» и «Лебедянь» см. ниже.

2 В первые века существования королевств только крупные соединения войск перемещались из одного королевства в другое по суше. Обычно же путники плыли морем до древней гавани в устье Гватло, а оттуда до речного порта в Тарбаде, и оттуда уже ехали по тракту. Древний морской порт и его пристани лежали в руинах, но в Тарбаде после долгих трудов был построен порт, способный принимать морские суда, а для охраны некогда прославленного Тарбадского моста на обоих берегах возвели две крепости на огромных дамбах. Древний морской порт был одной из первых нуменорских гаваней. Его заложил знаменитый король-мореход Тар-Алдарион, а позднее порт был расширен и укреплен. Он назывался «Лонд-Даэр-Энед», «Большая Срединная гавань» (так как был расположен между Линдоном на севере и Пеларгиром на Андуине). — [прим. авт.]

3 Синдарское alph, «лебедь», мн.ч. eilph; квенийское alqua, как в «Алквалонде». В телерской ветви эльдарских языков исконное kw перешло в p (но исконное p осталось неизменным). Синдарский язык Средиземья претерпел большие изменения; в частности, взрывные после l и r перешли в щелевые. Так исконное alkwa в телерине перешло в alpa, а в синдарине — в alf (пишется alph).

4 В более поздних изданиях «Сильмариллиона» эта ошибка исправлена – (прим. перев.)