Поражение в Ирисной низине

После падения Саурона Исильдур, сын и наследник Элендиля, вернулся в Гондор. Там он принял Элендильмир¹ как король Арнора и провозгласил себя верховным владыкой Северного и Южного королевств дунедайн, ибо велики были его гордость и сила. Он задержался на год в Гондоре, восстанавливая порядок и определяя границы², но большая часть арнорской армии возвратилась в Эриадор по нуменорской дороге, что шла от Бродов Изена до Форноста.

Едва освободившись от забот, Исильдур решил вернуться в свое королевство. Но сначала он хотел побывать в Имладрисе, ибо оставил там жену и младшего сына³; кроме того, ему нужно было срочно посоветоваться с Эльрондом. Посему он решил направить свой путь на север от Осгилиата, вверх по Долинам Андуина к Кирит-Форн-эн-Андрату, расположенному на севере высокогорному перевалу, ведущему в Имладрис⁴. Исильдур хорошо знал те земли, ибо часто путешествовал там до войны Союза и шел этой дорогой на войну вместе с Эльрондом, ведя войско восточного Арнора⁵.

Дорога предстояла неблизкая, но другой путь — на запад, потом на север до перекрестка дорог в Арноре и затем на восток в Имладрис — был много длиннее⁶. Возможно, всадники преодолели бы его столь же быстро, но у Исильдура не было верховых лошадей⁷. Возможно, там путника подстерегало меньше опасностей — в прежние дни, но ныне Саурон был побежден, а жители Долин были союзниками победителей. Так что бояться было нечего, кроме непогоды и усталости, но этого не избежать никому из тех, кто должен странствовать по Средиземью⁸.

И вот, как говорят легенды поздних дней, второй год Третьей эпохи был на исходе, когда Исильдур покинул Осгилиат в начале месяца иваннет⁹, предполагая дойти до Имладриса за сорок дней, к середине нарбелета, прежде, чем на севере наступит зима. Ясным утром у Восточных врат Моста простился с ним Менельдиль¹⁰.

— Да сопутствует вам удача, — сказал он Исильдуру, — и пусть солнце, что озаряет начало вашего пути, не померкнет над вами!

С Исильдуром шли три его сына, Элендур, Аратан и Кирьон¹¹, и его дружина из двухсот рыцарей и воинов, суровых и закаленных в боях арнорцев. О том, что было с ними по дороге, пока они не миновали Дагорлад и не оказались в обширных диких землях к югу от Великого Зеленолесья, в преданиях не говорится. На двадцатый день пути, когда они завидели впереди холмы, поросшие лесом, что горел багрянцем и золотом иваннета, небеса покрылись тучами и темный ветер принес с моря Рун дождь. Дождь лил четыре дня, так что когда они подошли к проходу в Долины, между Лориэном и Амон-Ланком¹², Исильдур не стал спускаться к Андуину, потому что река разлилась, а поднялся на крутые склоны на восточном берегу и пошел дальше древними тропами Лесных эльфов, ведущими вдоль опушек Леса.

Так и вышло, что ближе к вечеру тридцатого дня похода они достигли северной границы Ирисной низины¹³, шагая по дороге, которая вела в королевство Трандуиля (каким оно было тогда)¹⁴. Ясный день клонился к закату; над дальними горами собирались тучи, окрашенные в алый цвет неярким солнцем, готовым скрыться в них; в глубине долины уже залегли серые тени. Дунедайн пели, ибо их дневной переход близился к концу, и три четверти долгой дороги до Имладриса остались позади. Справа на крутом склоне, теснившем дорогу, темнел лес, а ниже спуск на дно долины был более отлогим.

Внезапно, как только солнце скрылось в тучах, дунедайн услышали жуткие вопли орков. Орки высыпали из Леса и мчались на них, издавая боевые кличи¹⁵. В сумеречном свете сосчитать орков было невозможно, но видно было, что они намного — пожалуй, раз в десять — превосходят числом дунедайн. Исильдур приказал построиться в тангайл¹⁶ — две сомкнутых щитом к щиту шеренги, которые могли изгибаться, обращаясь лицом к врагу, если он заходил с фланга, и, в крайнем случае, смыкались в кольцо, образуя круговую оборону. Если бы местность была ровной или склон прикрывал их со спины, Исильдур построил бы дружину в дирнайт¹⁷ и атаковал бы орков, положившись на силу и оружие дунедайн — тогда можно было бы надеяться разметать строй врагов; но сейчас это было невозможно. Тень тяжелого предчувствия легла на его сердце.

— Быть может, Саурон мертв, но месть его жива, — сказал Исильдур Элендуру, стоявшему подле него. — Это нападение неглупо задумано! У нас нет надежды на помощь: Мория и Лориэн остались далеко позади, а Трандуиль в четырех днях пути.

— А у нас с собой поистине бесценная ноша, — промолвил Элендур, ибо он был посвящен в тайну отца.

Орки приближались. Исильдур обратился к своему оруженосцу.

— Охтар¹⁸, — сказал он, — я поручаю это тебе.

И Исильдур передал ему ножны и обломки Нарсиля, меча Элендиля.

— Сбереги это, любой ценой не дай ему попасть во вражьи руки; пусть даже тебя сочтут трусом, бросившим меня. Возьми с собой товарища и беги! Ступай! Это приказ!

Охтар преклонил колени и поцеловал ему руку. И два молодых воина скрылись в темной долине¹⁹.

Если даже остроглазые орки и заметили беглецов, они не обратили на них внимания. Они на миг остановились, готовясь к атаке. Вначале враги осыпали людей градом стрел, а потом они построились клином — как сделал бы на их месте и сам Исильдур, — и с громким криком бросились вниз по склону на дунедайн, рассчитывая массой своих отборных воинов проломить стену щитов. Но она стояла несокрушимо. Стрелы были бессильны против нуменорских доспехов. Люди были выше самых рослых орков, а их мечи и копья — куда длиннее оружия врагов. Атака захлебнулась, сломалась и откатилась назад, оставив груды трупов перед обороняющимися, недрогнувшими и почти не пострадавшими.

Исильдуру показалось, что враг отступает к Лесу. Он оглянулся назад. Красный краешек солнца выглядывал из-за туч и вот-вот должен был спрятаться за горами; близилась ночь. Он отдал приказ продолжать путь, но спустился ниже, на более ровное место, чтобы уменьшить преимущество орков²⁰. Вероятно, он думал, что после такого отпора орки дадут отряду пройти, но вышлют разведчиков, которые будут преследовать его всю ночь и следить за лагерем. Обычно орки поступали именно так, потому что они не любили охотиться за добычей, которая может обернуться и укусить.

Но Исильдур ошибался. Эту атаку вел не только коварный замысел, но и лютая, неутолимая ненависть. Орками с Гор командовали свирепые воины из Барад-дура, которых давным-давно послали сюда стеречь дороги²¹, и, хотя они не ведали о Кольце, сорванном два года назад с черной руки, оно по-прежнему было полно злобной волей Саурона и призывало на помощь всех его слуг. Дунедайн не прошли и мили, как орки появились вновь. На этот раз они не стали атаковать, а собрали все силы и окружили дунедайн широким строем, изогнутым полумесяцем. Вскоре этот строй сомкнулся вокруг дунедайн сплошным кольцом. Теперь орки молчали и держались вне досягаемости страшных стальных луков нуменорцев²², хотя все равно быстро темнело, и к тому же у Исильдура было всего несколько стрелков²³. Он остановился.

Последовало затишье, но самые зоркие из дунедайн говорили, что орки незаметно, шаг за шагом, стягивают кольцо. Элендур подошел к отцу, угрюмо и задумчиво стоявшему в одиночестве.

— Атаринья, — спросил Элендур, — а как же сила, что может подчинить эти мерзкие создания и приказать им повиноваться тебе? Разве нельзя воспользоваться ею?

— Увы, нет, сенья²⁴. Я не могу использовать его. Даже дотронуться до него, и то больно²⁵. Мне все еще не хватает сил, чтобы подчинить его своей воле. Теперь я знаю, что ему нужен более могучий властелин, чем я. Гордость моя сломлена. Его следует передать Хранителям Трех.

В этот миг внезапно взревели рога, и орки ринулись на дунедайн с безрассудной яростью, со всех сторон одновременно. Наступила ночь, и надежда угасла. Люди гибли один за другим: более рослые орки бросались по двое на каждого дунадана и, живые или мертвые, валили их с ног своей тяжестью, и тогда другие цепкие лапы уволакивали человека, чтобы убить. Орки могли заплатить пятью жизнями за одну, и это было для них дешево. Так убили Кирьона, а Аратана смертельно ранили при попытке спасти его.

Элендур был еще не ранен. Он бросился искать Исильдура. Тот возглавлял людей на восточном фланге, где натиск был мощнее всего. Ибо орки все еще страшились блеска Элендильмира на челе Исильдура и избегали его. Элендур тронул отца за плечо, и Исильдур резко обернулся, думая, что какой-то орк подобрался сзади.

— Государь, — сказал Элендур, — Кирьон убит, Аратан умирает. Твой последний советник должен посоветовать — нет, приказать тебе, как ты приказал Охтару: беги! Возьми свою ношу и доставь ее Хранителям любой ценой — пусть даже тебе придется оставить свою дружину и меня!

— Принц, — ответил Исильдур, — я знал, что должен сделать это; но я боялся боли. И я не мог уйти без твоего дозволения. Прости меня, прости мне мою гордость, что навлекла на тебя эту злую судьбу²⁶.

Элендур поцеловал его.

— Беги! Беги же! — воскликнул он.

Исильдур повернулся к западу и достал Кольцо, висевшее у него на шее в футляре на цепочке. Он надел Кольцо, вскрикнув от боли, и с тех пор никто в Средиземье его не видел. Но Элендильмир Запада нельзя было скрыть: он внезапно вспыхнул ярым алым светом, подобно огненной звезде. Люди и орки расступились в страхе; и Исильдур, накинув на голову капюшон, скрылся в ночи²⁷.

О дальнейшей участи дунедайн известно только, что вскоре все они погибли, кроме одного, юного оруженосца, который был оглушен и завален мертвыми телами. Так пал Элендур, который должен был стать королем, и все, кто знал его, предсказывали, что это был бы один из достойнейших и прекраснейших владык из рода Элендиля, ибо он был могуч, мудр, величествен, но не горд, и из потомков Элендиля больше всех походил на него²⁸.

А об Исильдуре говорится, что, несмотря на жестокую боль и страшные душевные муки, он поначалу бежал, словно олень от борзых. Оказавшись на дне долины, он остановился, чтобы убедиться, что его не преследуют: оркам не обязательно было видеть беглеца, чтобы найти его в темноте по запаху. Потом он пошел дальше, но осторожнее, потому что перед ним лежала широкая низина, неровная и нехоженая, и в темноте легко было оступиться.

Глубокой ночью вышел он, наконец, на берег Андуина. Он устал, ибо преодолел расстояние, которое никто из дунедайн не смог бы пройти по такой местности быстрее, даже двигаясь без остановок при свете дня²⁹. Впереди бурлили быстрые темные воды. Исильдур ненадолго застыл, борясь с отчаянием. Потом он поспешно снял все свои доспехи и оружие, оставив только короткий меч на поясе³⁰, и бросился в воду. Он был силен и вынослив — равных ему нашлось бы мало даже среди дунедайн той эпохи, — но и у него почти не было надежды достичь другого берега. Проплыв немного, ему пришлось грести почти на север, против течения, но его все равно сносило к зарослям Ирисной низины. Они оказались ближе, чем он думал³¹; и когда Исильдур почувствовал, что течение стало медленнее, и понял, что берег близко, он запутался в камышах и цепких водорослях. И вдруг Исильдур заметил, что Кольцо исчезло. Если это был случай, то оно сумело им воспользоваться: оно соскользнуло с руки, и теперь нечего было надеяться разыскать его. Сперва эта потеря так ошеломила Исильдура, что он перестал бороться с течением, решив, что лучше утонуть. Но это настроение прошло так же быстро, как появилось. Боль исчезла. Тяжкая ноша оставила его. Он почувствовал дно под ногами и, увязая в тине, пробрался через тростники на топкий островок у западного берега. Он вышел из воды: простой смертный, маленький, одинокий, затерянный в просторах Средиземья. Но сидевшие в засаде орки узрели в ночи огромную страшную тень с пронзительным оком, подобным звезде. Они выпустили в эту тень свои отравленные стрелы и бросились бежать. Но бежали они напрасно: на Исильдуре не было доспехов; одна стрела впилась ему в горло, другая пронзила сердце, и он без единого стона рухнул обратно в воду. Ни эльфы, ни люди не нашли его останков. Это была первая жертва коварного Кольца, потерявшего хозяина: Исильдур, второй верховный король Арнора и Гондора, владыка всех дунедайн Средиземья, последний в эту эпоху.

Источники преданий о гибели Исильдура

У происшедшего были очевидцы. Охтар и его товарищ спаслись, сохранив обломки Нарсиля. В истории упоминается юноша, уцелевший в побоище; то был оруженосец Элендура по имени Эстельмо. Он упал одним из последних, его оглушили палицей, но он остался жив, и его нашли под телом Элендура. Он слышал прощальный разговор Исильдура и Элендура. Помощь пришла, хотя и слишком поздно; но оркам помешали надругаться над мертвыми — лесные жители послали гонцов к Трандуилю, а сами собрали отряд и устроили оркам засаду; однако те проведали о ней и разбежались: они хоть и одержали победу, но понесли при этом большие потери, и почти все крупные орки были перебиты; прошло много лет, прежде чем они снова отважились на подобную вылазку.

Рассказ о последних часах Исильдура и его смерти построен на догадках, но хорошо обоснован. Полностью предание сложилось только в Четвертую эпоху, при короле Элессаре, когда стали известны многие новые подробности. До тех пор было известно, во-первых, что у Исильдура было Кольцо и он бежал по направлению к Реке; во-вторых, что его кольчуга, шлем, щит и длинный меч (но ничего более) нашлись на берегу неподалеку от Ирисной низины; в-третьих, что орки оставили на западном берегу дозорных, вооруженных луками, чтобы не дать уйти тем, кто может уцелеть в битве и бежать к Реке (были обнаружены следы орочьих засад, и одна из них находилась на границе Ирисной низины); и, в-четвертых, что Исильдур и Кольцо, вместе или по отдельности, видимо, утонули в Реке, ибо если бы Исильдур достиг западного берега с Кольцом на руке, он ускользнул бы от дозорных, и вряд ли человеку столь выносливому не удалось бы добраться потом до Лориэна или до Мории. До них было неблизко, но каждый из дунедайн носил на поясе в запечатанном кошеле бутылочку с эликсиром и дорожные хлебцы, на которых можно было продержаться в течение многих дней, — не мирувор³² и лембас эльдар, но нечто подобное, ибо медицина и другие искусства процветали в Нуменоре, и дунедайн еще не забыли их. Среди вещей, оставленных Исильдуром, ни пояса, ни кошеля не оказалось.

Много веков спустя, когда Третья эпоха Эльфийского Мира клонилась к закату и близилась война Кольца, Совету Эльронда стало известно, что Кольцо было найдено на дне Реки у края Ирисной низины, вблизи западного берега; однако никаких следов тела Исильдура не обнаружили. Тогда же было замечено, что Саруман предпринял секретные поиски в тех местах; Кольца он не нашел (его выловили задолго до того), но не обнаружил ли он чего другого — оставалось только гадать.

Но когда король Элессар принял корону Гондора, он принялся наводить порядок в своем королевстве, и одним из первых его дел было восстановление Ортанка, где он решил установить палантир, некогда захваченный Саруманом и обретенный вновь. Тогда и раскрылись все тайны этой башни. Там нашлось немало сокровищ, самоцветов и родовых реликвий Эорлингов, похищенных из Эдораса с помощью Змеиного Языка во дни угасания короля Теодена, а также других подобных вещей, еще более древних и прекрасных, наворованных по курганам и могилам. Саруман в своем падении уподобился не дракону, но сороке. Напоследок за потайной дверцей, которую им не удалось бы ни найти, ни открыть без помощи гнома Гимли, был обнаружен стальной шкаф. Возможно, он предназначался для хранения Кольца; теперь он был почти пуст. Но в шкатулке на верхней полке лежали две вещи: маленький золотой футляр на тонкой цепочке, пустой, без надписей и каких-либо других знаков, но, несомненно, это был тот самый, в котором Исильдур некогда носил Кольцо; а рядом — бесценное сокровище, которое дунедайн давно оплакивали как безвозвратно утраченное: не что иное, как Элендильмир, ясная звезда, эльфийский диамант на митрильной³³ ленте, что передавался по наследству от Сильмариэн до Элендиля и был утвержден им как знак королевской власти в Северном королевстве³⁴. Все короли и вожди Арнора вплоть до самого Элессара носили Элендильмир; но, хотя это был прекрасный камень, созданный в Имладрисе эльфийскими мастерами для Валандиля, сына Исильдура, он все же не обладал ни древностью, ни могуществом того камня, что исчез в ночи вместе с Исильдуром.

Элессар взял Элендильмир с благоговением, и когда он вернулся на север и воссел на престол Арнора, Арвен увенчала его древним камнем; и люди умолкли в изумлении, дивясь его великолепию. Но Элессар не хотел снова подвергать камень опасности и надевал только по большим праздникам. В другие же дни он носил вместе с королевским облачением тот Элендильмир, что достался ему от предков.

— Он тоже заслуживает почтения, — говорил король, — и его носили многие достойнее меня: ведь он сиял на челе сорока владык³⁵.

Поразмыслив над этой находкой, люди ужаснулись: все говорило о том, что эти вещи, особенно Элендильмир, могли быть найдены только в том случае, если они были на Исильдуре, когда он утонул; но если бы он утонул на глубине, где быстрое течение, их со временем унесло бы водой. Значит, Исильдур, по-видимому, погиб не в стремнине, а на мелководье, где можно было достать дно. Почему же тогда за целую эпоху не обнаружились его останки? Быть может, Саруман нашел их и надругался над ними — сжег их с бесчестием в одной из своих печей? Если так, это было позорное деяние — но еще не худшее из его дел.

1 Элендильмир упоминается в сноске в приложении A (I, ш) к ВК: короли Арнора «носили на челе не корону, а Элендильмир, Звезду Элендиля, сияющий алмаз на серебряной ленте». В примечании даются ссылки на другие упоминания о «Звезде Элендиля » в романе. На самом деле, существовало два камня с таким названием.

2 Как рассказывается в «Повести о Кирионе и Эорле», которая, объясняя события, связанные с Клятвой Эорла и союзом Гондора и рохиррим, опирается на более древние предания, ныне по большей части утерянные. — (прим. авт.)

3 Младшим сыном Исильдура был Валандиль, третий король Арнора: см. «О Кольцах Власти» в «Сильмариллионе». В приложении A (I, ii) к ВК сказано, что он родился в Имладрисе.

4 Эльфийское название этого перевала упоминается только здесь. Гном Глоин много лет спустя, в Ривенделле, говорил о нем как о Высоком перевале: «Если бы не беорнинги, из Дэйла в Ривенделл давно уже было бы не добраться. Это отважный народ, и они постоянно охраняют и Высокий перевал, и брод Каррок». («Братство Кольца», II, 1). Это тот самый перевал, где Торин Дубощит и его отряд были захвачены в плен орками («Хоббит», гл. 4). «Андрат», несомненно, означает «Долгий подъем»: см. прим. выше.

5 Ср. «О Кольцах Власти» в «Сильмариллионе»: «[Исильдур] двинулся [из Гондора] на север тем путем, которым пришел Элендиль».

6 Триста лиг и более [именно столько составлял бы предполагаемый путь Исильдура], и большая часть этого пути пролегала по бездорожью. К тому времени нуменорцы успели проложить только две дороги: большой тракт, соединявший Гондор с Арнором — через Каленардон, оттуда на север с переправой через Гватло в Тарбаде, и оттуда в Форност, и Восточно-Западный тракт между Серыми Гаванями и Имладрисом. Они пересекались в точке [Бри] к западу от Амон-Сула [Заверти] и, по нуменорскому счислению, от Осгилиата до перекрестка было 392 лиги, а оттуда на восток до Имладриса еще 116; всего 508 лиг. — (прим. авт.) — См. приложение «Нуменорские меры длины».

7 У себя на родине нуменорцы разводили лошадей, которые очень ценились [см. «Описание острова Нуменор»]. Но их не использовали на войне, потому что нуменорцы воевали только за морем. К тому же нуменорцы были очень высокими и могучими, и их солдаты в полном вооружении носили тяжелое оружие и доспехи. В своих поселениях на берегах Средиземья нуменорцы держали и разводили лошадей, но верхом ездили редко, в основном для развлечения. На войне верхом ездили только курьеры и отряды легковооруженных лучников (часто не нуменорского происхождения). Во время войны Союза нуменорцы потеряли большую часть своих лошадей, и в Осгилиате их почти не было. — (прим. авт.)

8 Они шли через необитаемые земли, поэтому провизию и все необходимое нужно было нести с собой. Ближайшие поселения, которые должны были встретиться им по дороге, находились в королевстве Трандуиля, почти в конце пути. В дороге каждый нес с собой двухдневный запас провизии (не считая «неприкосновенного запаса», упомянутого в тексте); остальную провизию и вещи везли малорослые крепкие лошадки, из тех, что, говорят, паслись на воле в степях к югу и к востоку от Зеленолесья. Они были приручены; они могли нести тяжелый груз, если шли шагом, но садиться на себя верхом никому не позволяли. Таких лошадок у них было всего десять. — (прим. авт.)

9 Пятого йаванние, согласно нуменорскому «королевскому счислению» (оно сохранялось и в ширском календаре, хотя и с некоторыми изменениями). Йаванние (иваннет) соответствовал ширскому халимату, нашему сентябрю, а нарбелет — октябрю. Сорока дней (до пятнадцатого нарбелета) оказалось бы достаточно, если бы все шло хорошо. Впереди было по меньшей мере триста восемь лиг, но воины дунедайн — высокие, сильные и выносливые люди, — привыкли проходить в полном вооружении по восемь лиг в день «легким маршем»: с короткими привалами через каждую лигу (lar, синдарское daur, первоначально означавшее «остановка, перерыв») и часовым отдыхом около полудня. Это составляло «переход» в десять с половиной часов, восемь из которых они шли. Таким темпом они могли идти много дней подряд, если провизии было достаточно. При необходимости нуменорцы могли двигаться быстрее, проходя по двенадцать лиг в день (или даже больше, если очень спешили), но не так долго. В день гибели отряда на широте Имладриса (которой они почти достигли) световой день на открытой местности длился одиннадцать часов, а в середине зимы — менее восьми. Однако в мирное время в северных землях обычно не пускались в длительные путешествия с начала хитуи (хисиме, ноября) до конца нинуи (нениме, февраля). — (прим. авт.) — Подробные сведения о календарях Средиземья содержатся в приложении D к ВК.

10 Менельдиль был племянником Исильдура, сыном его младшего брата Анариона, погибшего при осаде Барад-дура. Исильдур передал Менельдилю королевскую власть в Гондоре. Менельдиль был человеком учтивым, но предусмотрительным и себе на уме. По правде говоря, он был рад, что Исильдур и его сыновья уходят, и надеялся, что дела на севере займут их надолго. — (прим. авт.) — Как сказано в неопубликованных анналах, повествующих о наследниках Элендиля, Менельдиль был четвертым из детей Анариона. Он появился на свет в 3318 году Второй эпохи и был последним человеком, рожденным в Нуменоре. Вышеприведенное примечание — единственное место, где говорится о его характере.

11 Все трое сражались в войне Союза, но Аратан и Кирьон не участвовали во вторжении в Мордор и осаде Барад-Дура, потому что Исильдур оставил их держать крепость Минас-Итиль, на случай, если Саурон ускользнет от Гиль-галада и Эльронда и попытается уйти через Кирит-Дуат (будущий Кирит-Унгол) и отомстить дунедайн прежде, чем удастся его одолеть. Элендур, наследник и любимый сын Исильдура, на протяжении всей войны находился рядом с отцом (кроме последнего боя на Ородруине) и был посвящен по все дела Исильдура. — (прим. авт.) — Как сказано в анналах, упомянутых в предыдущем примечании, старший сын Исильдура родился в Нуменоре в 3299 году Второй эпохи (сам Исильдур родился в 3209 году).

12 Амон-Ланк, «Голая гора», был самой высокой точкой нагорья в юго-западной части Зеленолесья и назывался так потому, что на его вершине не росли деревья. Позднее там был возведен Дол-Гулдур, первый оплот Саурона после его возвращения. — (прим. авт.)

13 Ирисная низина (Лоэг-Нинглорон). В Предначальные дни, когда Лесные эльфы впервые поселились в тех местах, она представляла собой озеро, образовавшееся в глубокой ложбине, куда с севера впадал Андуин (к северу от Ирисной низины местность была неровной, и на протяжении семидесяти миль течение Андуина было очень быстрым). В это же озеро впадала Ирисная река (Сир-Нинглор), бежавшая с Гор. К западу от Андуина озеро было шире, так как восточная сторона долины была более крутой, но, вероятно, на востоке оно все же достигало подножия склонов, поднимавшихся к Лесу (в те времена на них тоже росли деревья), а его берега, поросшие тростником, были более пологими (вдоль них вела тропа, по которой шел отряд Исильдура). Позднее это озеро превратилось в большое болото, лабиринт островков, зарослей камыша, тростника и желтых ирисов в человеческий рост, по которому блуждала река. Именно эти ирисы и дали название и долине, и реке, что текла с Гор — вдоль ее нижнего течения ирисы росли особенно густо. Потом восточная часть болота пересохла, и на его месте были теперь заливные луга, поросшие травой и низким камышом и вполне проходимые. — (прим. авт.)

14 Задолго до войны Союза Орофер, король Лесных эльфов, живших к востоку от Андуина, будучи встревожен слухами о растущей мощи Саурона, покинул свои древние поселения у Амон-Ланка, находившиеся напротив Лориэна, по другую сторону реки. Он трижды переселялся все дальше на север, и к концу Второй эпохи обосновался в западных долинах на склонах Эмин-Дуира, а его многочисленный народ жил и бродил в лесах и долинах к западу от Эмин-Дуира до самого Андуина и к северу от древнего Гномьего тракта (Мен-и-Наугрим). Орофер присоединился к Союзу и погиб при штурме Врат Мордора. Трандуиль, его сын, вернулся домой с остатками войска Лесных эльфов за год до похода Исильдура.

Эмин-Дуир («Темные горы») — это было высокое нагорье на северо-востоке Леса, а называлось оно так потому, что на его склонах росли дремучие еловые леса; но это название первоначально не имело дурного смысла. Позднее, когда на Великое Зеленолесье пала тень Саурона и его переименовали из Эрин-Гален в Таур-ну-Фуин (в переводе «Лихолесье»), горы Эмин-Дуир сделались обиталищем множества самых жутких Сауроновых тварей и стали называться Эмин-ну-Фуин, Лихолесские горы. — (прим. авт.) — Об Орофере см. приложение B к «Истории Га-ладриэли и Келеборна»; в одном из процитированных там отрывков переселение Орофера на север Зеленолесья объясняется тем, что он не хотел иметь дела с гномами Кхазад-дума и с Келеборном и Галадриэлью.

Эльфийское название Лихолесских гор больше нигде не встречается. В приложении F (II) к ВК эльфийское название Лихолесья — Таур-э-Ндаэделос, «лес великого ужаса»; название, приведенное здесь, Таур-ну-Фуин, «лес ночного мрака», было поздним названием Дортониона, лесистого нагорья, расположенного на северных границах Белерианда в Предначальные дни. Совпадение названия, Таур-ну-Фуин, данного Лихолесью и Дортониону, особенно примечательно, если учесть, как похожи их изображения, нарисованные отцом; см. «Рисунки Дж. Р. Р. Толкина», 1979 г ., прим. к №37. — После окончания войны Кольца Трандуиль и Келеборн переименовали Лихолесье еще раз, назвав его Эрин-Ласгален, Лес Зеленых Листьев (приложение B к ВК).

Мен-и-Наугрим, Гномий тракт, — это Старая Лесная дорога, описанная в «Хоббите», в главе 7. В более раннем наброске к этому месту данного повествования есть примечание, в котором сказано о «древней Лесной дороге, что спускалась с Имладрисского перевала и пересекала Андуин по мосту (который был расширен и укреплен для перехода войск Союза), а оттуда вела через восточную долину Анду-ина в Лихолесье. Ниже по течению построить мост через Андуин было уже невозможно — в нескольких милях южнее Лесной дороги местность делалась неровной и течение становилось очень быстрым до самой Ирисной низины. Ниже Ирисной низины река снова ускоряла свой бег и становилась очень широкой, потому что в нее впадало множество других потоков, названия которых по большей части теперь забыты, за исключением самых крупных: Ирисная (Сир-Нинглор), Серебрянка (Келебрант) и Светлимка (Лимлайт)». В «Хоббите» Лесная дорога пересекает реку по Старому броду, и о том, что там когда-то был мост, не упоминается.

15 Другой вариант предания изложен в кратком пересказе в главе «О Кольцах Власти» («Сильмариллион»): «Исильдур был застигнут врасплох бандой орков, что засела в Мглистых горах; орки неожиданно напали на стан отряда меж Зеленолесьем и Великой рекой у Лоэг-Нинглорона, Ирисной низины — Исильдур был столь беспечен, что не выставил стражи, считая, что все его враги побеждены».

16 Тангайл ( thangail ), «стена щитов» — так это построение называлось на синдарском языке, что у народа Элендиля использовался для повседневного общения; квенийское, «официальное» название было «сандастан», «щитовая преграда», от *thanda - «щит» и stama - «преграждать путь». В синдарском слове второй элемент был другим: сап — «ограда, утыканная шипами, или частокол из заостренных бревен». Это слово, первоначальное *kegle , произошло от основы keg — «шип, сучок»; этот же корень в *kegya — «изгородь», откуда синдарское cai (ср. «Моргай» в Мордоре).

17 Дирнайт ( dirnaith ), квенийское «нернехта» ( nernehta ), «живой клин», был строем для атаки на короткой дистанции против врага, который еще не успел построиться в боевой порядок, или против оборонительного строя на открытой местности. Квенийское слово «нехте» ( nehte ), синдарское «найт» ( naith ) обозначало любой сужающийся к концу предмет: клин, наконечник копья, узкий мыс (корень nek «узкий »); ср. Найт в Лориэне — мыс между Келебрантом и Андуином, который у самого слияния рек был таким узким и длинным, что его нельзя показать на мелкомасштабной карте. — (прим. авт.)

18 Охтар — единственное имя этого воина, которое упоминается в преданиях; но, вероятно, это было только воинское звание, и Исильдур употребил его в ту трагическую минуту потому, что хотел скрыть свои чувства под маской официальности. Звание «охтар»— «воин, солдат» — носили опытные и обученные воины, которых еще не возвели в ранг роквенов, «рыцарей, дружинников». Но Охтар был родичем Исильдура, и Исильдур любил его. — (прим. авт.)

19 В более раннем варианте Исильдур приказал Охтару взять с собой двух товарищей. В главе «О Кольцах Власти» («Сильмариллион») и в «Братстве Кольца», II, 2 сказано, что «лишь трое его воинов пришли из-за гор». Из данного текста следует, что третьим был Эстельмо, оруженосец Элендура, выживший в битве.

20 Они миновали глубокую впадину Ирисной низины, за которой восточный берег Андуина (текущего в глубоком русле) был тверже и суше, потому что там был другой рельеф местности. К северу берег поднимался все выше, и у Лесной дороги и границ страны Трандуиля он был почти на одном уровне с Лесом. Исильдур это хорошо знал. — (прим. авт.)

21 Несомненно, Саурон, зная о Союзе, выслал навстречу как можно больше отрядов орков Багрового Ока, чтобы помешать проходу тех войск, которые решат срезать путь, перейдя через Горы. Но через перевалы у Имладриса и Карадраса шли основные силы Гиль-галада и Исильдур с частью арнорского войска, и орки испугались и попрятались. Однако они остались на страже, решив нападать на отряды эльфов и людей, которые будут уступать им численностью. Трандуиля они пропустили: хотя его армия сильно уменьшилась, она все же была слишком велика для них; но они выжидали, таясь в лесах и высылая разведчиков к реке. Вряд ли они знали о падении Саурона: Мордор был плотно осажден, и все его войска были уничтожены. Те немногие, кому удалось ускользнуть, бежали далеко на восток вместе с Призраками Кольца. Об этом незначительном отряде на севере попросту забыли. Возможно, орки решили, что Саурон одержал победу, и Трандуиль со своей поредевшей армией отступает, чтобы укрыться в лесных твердынях. Поэтому они осмелели и решили заслужить похвалу своего хозяина, хотя и не участвовали в главных битвах. Но если бы кто-нибудь из них дожил до его возвращения, вряд ли он дождался бы его благодарности. Нет таких пыток, которые он бы счел достаточно жестокими для лопоухих идиотов, упустивших величайшее сокровище в Средиземье; нужды нет, что они и не слыхали о Едином Кольце: кроме самого Саурона, о нем знали только Девять Кольценосцев, рабы этого Кольца. Но многие считают, что нападение на отряд Исильдура было столь беспощадным и решительным отчасти из-за Кольца. Прошло немногим более двух лет с тех пор, как оно оставило своего властелина, и хотя Кольцо быстро остывало, оно все еще было полно его злой волей и изо всех сил стремилось вернуться к нему (как и тогда, когда он восстал и воплотился снова). И, по-видимому, вожаки орков жаждали уничтожить дунедайн и взять в плен их предводителя, сами не зная почему. Но все же в конце концов оказалось, что война Кольца была проиграна в Ирисной низине. — (прим. авт.)

22 О луках нуменорцев см. «Описание острова Нуменор».

23 Как говорят, не более двадцати; никто не предполагал, что они понадобятся. — (прим. авт.)

24 «Сенья» — «сын мой» (квен.) — (прим. перев.)

25 Ср. рассказ Гэндальфа на совете Эльронда в Ривенделле о том, что Исильдур написал о Кольце прежде, чем уйти из Гондора в свое последнее путешествие: «Когда я впервые взял его, оно было горячим, горячим, как раскаленный уголь. Оно обожгло мне руку, и не знаю, оставит ли меня когда-нибудь эта боль. Но теперь, когда я пишу это, оно остывает и словно бы уменьшается...» («Братство Кольца»,II,2).

26 Та гордость, что заставила его сохранить Кольцо вопреки совету Эльронда и Кирдана — уничтожить Кольцо в огне Ородруина («Братство Кольца», II, 2 и «О Кольцах Власти», «Сильмариллион»).

27 Это довольно примечательное место. Здесь, по-видимому, имеется в виду, что свет Элендильмира преодолевал невидимость, сообщаемую Кольцом, если его свет был виден, когда Кольца на руке не было; но когда Исильдур накинул капюшон, свет погас.

28 Говорят, что много лет спустя тех, кто, подобно Эльронду, помнил Элендура, поражало то, как походил на него обликом и духом король Элессар, одержавший победу в войне Кольца, когда навеки пришел конец и Кольцу, и Саурону. Согласно летописям дунедайн, Элессар был потомком Валандиля, брата Элендура, в тридцать восьмом колене. Да, много лет прошло прежде, чем был отомщен Элендур. — (прим. авт.)

29 Семь или более лиг от места битвы. Когда он бежал, уже стемнело; он достиг Андуина к полуночи или около того. — (прим. авт.)

30 Такие мечи назывались «экет» (eket): короткий широкий обоюдоострый колющий меч длиной от одного до полутора футов. — (прим. авт.)

31 Место их последней битвы находилось в миле или более от ее северного края; но, возможно, в темноте Исильдур направился под уклон и свернул к югу. — (прим. авт.)

32 Мирувор, «живительный напиток Имладриса». Флягу этого напитка дал с собой Эльронд Гэндальфу, когда Хранители уходили из Ривенделла («Братство Кольца», II, 3); см. также «Бежит дорога...»

33 Ибо этот металл добывался в Нуменоре. — (прим. авт.) В «Роде Эльроса» (стр. 221) говорится, что Тар-Телеммайте, пятнадцатого правителя Нуменора, прозвали Телеммайте («Среброрукий»), потому что он очень любил серебро, и «повелел своим слугам неустанно искать митриль». Но Гэндальф говорит, что Мория — «единственное в мире место, где встречается митриль». («Братство Кольца», II, 4).

34 Как сказано в повести «Алдарион и Эрендис», Эрендис приказала, чтобы алмаз, который Алдарион привез для нее из Средиземья, «укрепили... в виде звезды на серебряной ленте; и по просьбе Эрендис увенчал Алдарион ее чело этим камнем». Поэтому она была известна как Тар-Элестирне, «владычица, увенчанная звездой», и «отсюда, как говорят, пошел обычай королей и королев носить на челе прозрачный драгоценный камень, подобный звезде; короны же у них не было». Конечно, эта традиция связана с Элендильмиром, самоцветом, подобным звезде, знаком королевской власти в Арноре; но первый Элендильмир, каково бы ни было его происхождение, существовал в Нуменоре раньше, чем алмаз Эрендис, привезенный из Средиземья Алдарионом, поскольку Элендильмир носила еще Сильмариэн; так что это не может быть один и тот же камень.

35 Точнее, тридцать восемь, поскольку второй Элендильмир был сделан для Валандиля (ср. выше, прим.). — В «Повести лет» (приложение B к ВК) записано, что в 16 году Четвертой эпохи (1436 год по ширскому счислению), когда король Элессар прибыл к Брендивайнскому мосту, чтобы встретиться с друзьями, он подарил Звезду Дунедайн господину Сэмвайзу, чья дочь Эланор стала придворной дамой королевы Арвен. Основываясь на этой записи, мистер Роберт Фостер пишет в «Полном путеводителе по Средиземью», что «Звезду [Элендиля] носили короли Северного королевства, пока в 16 году Четвертой эпохи Элессар не отдал ее Сэму Гэмджи».

Но из данного текста вытекает, что Элендильмир, сделанный для Валандиля, на неопределенно долгий срок остался у короля Элессара; и, в любом случае, мне представляется сомнительным, чтобы король мог подарить его мэру Шира, при всем своем уважении к Сэму Гэмджи. Элендильмир называли несколькими именами: Звезда Элендиля, Звезда Севера, Звезда Северного королевства; в «Путеводителе» Фостера и «Толкиновском справочнике» Дж. Э. А. Тайлера предполагается, что название «Звезда Дунедайн» (упомянутое только в этой записи в «Повести лет») тоже относится к нему. Я не нашел других ссылок на это; и я почти уверен, что Звезда Дунедайн — это не Элендильмир, и что господин Сэмвайз получил какой-то другой, более уместный дар [В ИС, VIII к этому месту дается примечание, в котором сказано, что после публикации НП двое читателей независимо друг от друга предположили, что «Звезда Дунедайн» — не что иное, как фибула в виде звезды, которую носили Следопыты; возможно также, что это была та самая звезда, которую носил Арагорн, служа в Гондоре (приложение A к ВК, I, iv) – (прим. перев.)] .